О лососёвых

Есть в жизни рыбы апогей, когда она, мягко го­воря, теряет свое пресловутое хладнокровие. А вместе с ним — и аппетит, осторожность и, как го­ворится, голову. Это бывает, когда природа призывает их к размножению. Когда, позабыв обо всем, одни рыбы ищут, находят и стойко обороняют пук водорослей, малое про­странство на дне или у поверхности воды — у ка­ждого свое. Индивидуальная территория. Отныне она будет заповедным местом, оберегаемым для по­томства и рыбьей семьи (у некоторых даже и так).

Другие, сбившись в грандиозные косяки, уходят далеко из обитаемых вод. (Пришла пора нересто­вых миграций.) Уходят из морей в реки. Из рек в моря. Пример первых демонстрируют лососи. Вто­рых — речные угри.

Североатлантические лососи, семга, кумжа и их тихоокеанские братья: кижуч, кета, горбуша, нерка, чавыча и сима из года в год и каждый вид в свое время из морей северного полушария входят в реки, чтобы отложить у истоков икру.

Когда могучий инстинкт сгоняет всех рыб, кото­рым пора размножаться, к устьям рек, они приплы­вают сюда без опозданий. Некоторое время лососи плавают туда-сюда у границы пресных вод. Затем вдруг дружно и такими «превеликими рунами» устремляются вверх по реке, что буквально запру­живают ее. Вода кишит рыбами. У многих плав­ники и спины торчат над водой: жмут на них снизу другие лососи. А местами, где неширокая река вне­запно суживается, крайних рыб напирающие в центре косяки выталкивают даже на берег.

А лососи стремятся все дальше и дальше вверх по реке. От главной армии отделяются отряды и уходят в боковые протоки, заплывают в ручьи, вли­вающиеся в реку, поднимаются к самым истокам. Водопады и перекаты, которые теперь встреча­ются на каждом шагу, рыбы преодолевают акробатическими прыжками. Прыгают нередко на три ме­тра вверх и на пять в длину! Иных ждет неудача: па­дают после отчаянных скачков не в воду за водопа­дом, а на сухие скалы и камни. Многие гибнут, но многие благополучно «приводняются» и продол­жают путь.

В некоторые реки Аляски, в Юкон например, чавыча углубляется на четыре тысячи километров от устья!

Тихоокеанские лососи входят в текучие воды континентов летом, и каждый вид в свое время раньше всех, в мае, штурмует реки чавыча, самая вкусная из них. Американцы зовут ее королевским лососем, а японцы — князем лососей. Потом идут нерка, сима, горбуша, кета и уже в конце августа — сентябре — кижуч. Сразу же, прибыв на нерестили­ще, рыбы мечут икру.

Лосось атлантический, или семга, нерестится осенью и зимой и не сразу после того, как попадет в пресную воду.

«Вообще биология лосося необыкновенно слож­на: в каждой реке его жизнь протекает по-своему» (академик Л. С. Берг).

У семги, как у пшеницы, две биологические формы: яровая и озимая. И сходство здесь не только в названии. Озимые хлеба, чтобы продол­жать рост, должны пережить под снегом зиму. Лишь после того как холод «обработает» таин­ственным образом их клетки, они на следующее лето начинают колоситься. Так и лососи: озимая семга должна, чтобы ее икра и молоки созрели, провести зиму подо льдом в холодной речной воде. Яровые расы в этом не нуждаются.

Семга входит в реки несколько раз в году. Вес­ной, как только они вскрываются, идет «заледка». Это крупные самки с недоразвитой икрой. Навер­ное, еще с осени собрались они в устьях рек и здесь зимовали.

В июле реки осаждает тинда — мелкие, в килограмм-два, лососи, преимущественно самцы. Тин­да — это рыбья молодежь, которая торопится наде­лить мир своим потомством. Лишь одну зиму про­вела тинда в море, едва исполнился ей год — и уже вернулась она в реки на размножение. Другие ло­соси живут в море дольше, года два-три, не помыш­ляя о нересте.

Наконец, с конца августа и до морозов идет «осенняя» семга — почти все крупные самки без зрелой икры.

Так вот, семга, что покинула море летом, нере­стится в этом же году зимой. А «осенняя» и есть озимая раса: лишь через год, следующей осенью и зимой, отложит она икру.

Как только лососи войдут в реки, из прожорли­вых хищников сразу превращаются в голодающих йогов. Пока живут в реке, ничего не едят. Силы их поддерживают запасы жира, накопленные еще в море. Есть им некогда, да и пищу некуда «склады­вать»: яичники и семенники у рыб так разрослись, что распирают бока, и кишечник совсем сжали. Окраска стала иной: не серебристой, как в море, а темной. У семги — с красными пятнами на боках. И горб на спине вырос, особенно высокий он у самцов горбуши. У самцов, кроме того, челюсти изогну­лись, словно клещи, на манер клюва клестов. Лососи нерестятся в быстрых ручьях с прозрачной водой и галечным дном. Чтобы до них добраться, часто поднимаются к самым истокам. Мечут икру на таких мелких местах, что рыбам приходится ложиться на бок — только тогда вода покрывает их целиком. Каждая рыба идет туда, в ту реку и часто в ту протоку, где несколько лет назад родилась сама.